И ЕЩЁ НЕМНОЖКО ШЬЮТ

Татьяна УЛАНОВА,

Иваново

 

«К 2100 году Иваново исчезнет с лица Земли», – выдал Рунет, со­славшись на учёных Калифорнийского университета. В список пре­тендентов на вымирание попали также Сан-Франциско, Детройт, Венеция, Мехико, Неаполь, Тимбукту. И хотя Сахара – это страшно интересно, «Культура» решила для начала выяснить, что происхо­дит в трёхстах километрах от Москвы, в городе невест, который ис­покон века считался текстильным краем России.

В городе проживает около 450 тысяч человек; женщин больше, чем мужчин; рождаемость постоянно пада­ет, смертность растёт; из-за отсутствия современной промышленности молодые люди уезжают в Москву… Так или примерно так выглядит областной центр Иваново, по мнению анонимных американских специалистов. Просто конец света! И ведь никто в России, перепечатывая ужасающую «новость», не потрудился узнать хоть толику правды о городе под боком у Мо­сквы. Даже порассуждать на тему никому в голову не пришло. А задуматься есть над чем.

По данным на 1 января 2013-го, в Иваново проживали 409 075 че­ловек. В последние годы ХХ века количество жителей действитель­но уменьшилось – с 480 400 в 1992-м до 406 500 в 2008-м, но лет пять назад вновь стало увеличиваться. Согласно Всероссийской переписи населения–2010, в городе на тысячу мужчин приходится 1274 женщины (в соседнем Ярославле, к слову, – 1277). Рождае­мость, по информации областного комитета ЗАГС, последние два года медленно, но верно растёт. А показатель смертности, напро­тив, снижается. Бегут ли молодые люди в столицу? Миграция была, есть и будет. Но является ли Иваново исключением в списке про­винциальных городов, откуда уезжают, к слову, не только юные, но и совсем взрослые? И характерно ли это явление лишь для России? Вопросы риторические.

КУПИ-ПРОДАЙ

С сухими цифрами не подискутируешь. А вот о состоянии про­мышленности размышлять стоит. Фабрика «8 Марта», фабрика имени Кирова, камвольный комбинат, фабрика имени Балашова – старейшие текстильные предприятия (читай: памятники истории и архитектуры) превращены в торговые, деловые центры и ночные клубы. Меланжевый комбинат имени К.И. Фролова стал индустри­альным парком «Иваново-Вознесенск» с производственными (цеха попросту сдаются в аренду), складскими, офисными и – куда ж без них – торговыми помещениями общей площадью свыше 300 тысяч кв.м. На очереди – закрытая шесть лет назад Большая Ивановская мануфактура. По плану реконструкции здесь на площади 53,5 ты­сячи кв.м. разместится многофункциональный комплекс с офисами, гостиницами, торговыми и развлекательными площадками.

Одна из немногих фабрик, где сохранилось производство, – «Красная Талка». Возникшая в 70-е годы ХIХ века, она и в двадцать первом продолжает выпускать бязь и ситец, однако практически все её уникальные корпуса (архитектурный проект, созданный под руководством Виктора Веснина, демонстрировался в 1925 году на Всемирной выставке в Париже) отданы под центр «Текстиль-Про­фи» – мекку для российских торговцев, отоваривающихся здесь мелким/крупным оптом, а также для розничных покупателей. Более 110 тысяч «квадратов» заполонены тканями, полотенцами, одея­лами, халатами, комплектами постельного белья. В скобках заме­тим: подобная участь постигла не одну лишь текстильную отрасль. Парашютный завод «Полёт» перепрофилирован… ну, естественно, в торговый центр. Рассматривается вопрос о строительстве много­этажного жилья на территории завода керамических изделий. Ока­зался не очень нужным городу и стране «Точприбор» – здание главного корпуса № 1 реконструируется под торгово-выставочный комплекс «СтройЭКСПО».

Удивительное рядом: фабрик практически не осталось, а две огромные оптовые площадки в Иваново, расположенные в разных концах города (кроме практичного, без изысков, «Текстиль-Про­фи», есть ещё «РИО» – с кафе, банкоматами, бесплатным Wi-Fi, гардеробом, гипермаркетом и прочими прелестями типичного ТЦ), забиты текстильной продукцией. Теперь её выпускают не огромные шумные фабрики ХIХ века, а небольшие и совсем малые частные фирмы. Канули в Лету времена, когда вся страна ходила в иванов­ском ситце, а местные предприятия работали в три смены, не оста­навливаясь. Многие производители тканей переориентировались на готовые изделия. Кликнешь в Рунете: «ивановский текстиль» – и вылетит несметная туча компаний с заморскими названиями, одно загадочнее другого. Традиция 90-х сохраняется: многим владель­цам бизнеса кажется, что заманчивое заграничное словечко авто­матически притянет к себе армию покупателей. Так или иначе, «у нас весь город шьёт, – говорят здесь. – Чуть ли не в каждом зда­нии – цеха. А куда деваться? Край-то текстильный: и специалисты остались, и учебные заведения сохранились».

ЛЕБЯЖИЙ ПУХ – НЕ ТО, ЧТО ВЫ ПОДУМАЛИ

Производство компании Текстильный дом «Vesta» находится в здании бывшей швейной фабрики. Даром, что от предприятия об­разца 1964 года остались только стены, всё оборудование новое. Сам ТД, названный по имени римской богини домашнего очага, су­ществует уже 15 лет. Начинали с подушек, одеял – теперь выпу­скают и матрацы, и домашний трикотаж, и, само собой, комплекты постельного белья, за которыми стремятся в Иваново жители близ­лежащих городов. Это для них проводятся шоп-туры, порой – бес­платные (в «Текстиль-Профи» уверяют, что спонсорами, по приказу руководства, выступают сами продавцы). По субботам сюда приез­жают от 50 до 100 автобусов.

– В каждом регионе мода своя: Краснодар любит крупный яркий рисунок, Самара – красные и жёлтые розы, – начальник производ­ства Евгения Кузнецова проводит для меня экскурсию по фабри­ке. – А вот в Петербурге и Москве предпочитают спокойную класси­ку в пастельных тонах. Хотя питерцы всё-таки больше озабочены духовным – дорогие комплекты не покупают. Мы даже сделали вывод, что в Санкт-Петербурге и Волгограде живут очень бедные люди. Москвичи чаще заявляют: нам дешёвого – за 400 рублей – не надо, давайте за 600.

Как многие предприятия по пошиву постельного белья, «Vesta» использует в основном китайские и пакистанские ткани. Современ­ный покупатель требует комфортных бесшовных простыней. В со­ветское время мы о таких могли только мечтать. А сейчас иванов­ские ситец, бязь и фланель шириной в полтора метра годятся разве что для детских кроваток. Дизайн тканей – тоже из Поднебесной. Там на фабриках целые отделы сидят за компьютерами: этот ди­зайн вот-вот выйдет, другой уже снимается с производства, третий нуждается в доработке. Рыночная экономика диктует жёсткие усло­вия: хочешь жить – умей вертеться. Что в переводе на текстильный означает: коллекции нужно менять часто.

– Если ты полгода предлагаешь один и тот же товар постоянному клиенту, он от тебя уйдёт, – просвещает продавец «Текстиль-Про­фи» Александра. – Поэтому комплекты со старым дизайном рас­продаются по себестоимости, а их место занимают новые.

17 марта, понедельник. Редкий покупатель доехал до «Текстиль-Профи» – после праздников торговли нет. А с мая по июль, говорят, будет вообще тишина. В лучшем случае кто-то купит на дачу оде­яло за 150 рублей. И такую же подушку. Сезон на эти принадлеж­ности начинается в августе. На постельное бельё спрос как будто возрастает к лету. Но пока полки плотно забиты упаковками. Бязь, ситец, сатин, жатка, поплин… Жатка – 100% синтетика, поплин – ис­кусственный на 80%. Цена комплекта из жатки или бязи обойдётся розничному покупателю в 410 рублей. Из сатина – в 870. Для боль­шинства жителей провинции – разница ощутимая. А для многих сто­личных жителей и то, и другое – копейки. На нашей «Трёхгорке», к примеру, таких цен и близко нет.

– Ивановская 90-граммовая бязь – это вообще ни о чём, – выда­ёт профессиональные секреты Александра. – Даже 125-граммовая, из которой делают «3D» (это когда рисунок на белье с эффектом объёма. – «Культура») – не очень. «3D» – в принципе, на любителя. С прошлого года отшивают. Но не сказала бы, что на него бешеный спрос. В основном берут обычный сатин. Мако-сатина у нас нет – людям кажется, это дорого. Основная торговля – в субботу. За день устаём больше, чем за неделю. Хотя в розницу покупают обычно один-два комплекта. Когда набирают на 5–10 тысяч – это праздник.

– Всё зависит от благосостояния народа, – добавляет Евгения Кузнецова. – На север уезжает хлопок. И то не всегда. Многие про­давцы водят покупателей за нос – под видом хлопка за приличные деньги продают синтетику. Транспортировка-то дорогая.

– Проблема в том, что синтетика и хлопок бывают с одним и тем же рисунком, – комментирует президент ТД «Vesta» Эльвира Тара­сова. – Сама однажды видела комплект белья с ценником: «Бязь. 100% хлопок. 170 рублей». Как технолог, я понимаю: десять метров ткани, работа, упаковка, транспорт… Ну, не может быть такая цена. Спрашиваю: «Хлопок?». Отвечают: «Да». Приоткрываю упаковку, щупаю: «Это же чистая синтетика!» Мне опять говорят: «Да». Не выдержала: «Так почему же написано: «Бязь. 100% хлопок»? – «А это название синтетики»…

– Как же покупателю в ваших подводных камнях разобраться?

– Требовать документы. Мы свою продукцию сертифицируем. И за качеством следим. Если от клиента вернётся брак, наказан будет весь отдел.

– На ваших подушках написано: «Бамбук», «Шерсть мериноса», «Лебяжий пух», а цена для изделий с натуральными наполнителя­ми – смешная.

– Шерсть мериноса и бамбуковые волокна в подушках присут­ствуют. А вот от лебяжьего пуха – действительно, только название.

– Ни один лебедь при производстве подушек не пострадал?

– Точно. Так называется синтетическое суперпушистое, мягкое, объёмное волокно… 100% натуральное – это шкура медведя. Или шерсть, из которой делают валенки. Но чтобы получилось каче­ственное одеяло или подушка, необходимо впрясть в шерсть нить – хлопковую или синтетическую. Другой вопрос, если вы купили оде­яло из 100% синтетики – парниковый эффект в кровати обеспечен.

– Какой процент синтетики в составе одеял и подушек можно считать комфортным для человека?

– Не более 30. Есть, конечно, одеяла шерстяные. Но за ними и ухаживать сложнее, и стоят они дороже. Мы иногда сотрудничаем с германской фирмой, существующей с ХIХ века и имеющей своё хозяйство с гусями и овцами. Там всё экологически чистое, нату­ральное. Но дешевле 300 евро ни одного продукта нет.

ГОРОД ПЬЮЩИХ НЕВЕСТ

Сегодня в Ивановской области около 150 предприятий выпуска­ют хлопчатобумажные ткани и готовую продукцию. В этой отрасли регион – лидер: доля ивановского текстиля на российском рынке составляет примерно 70 процентов. Однако факт остаётся фактом: чисто ивановское изделие придётся искать днём с огнём. Ткани и их дизайн, станки, наполнители для одеял и подушек, даже упаковка – на всё это не навесишь с чистой совестью ярлык «Made in Ivanovo».

– Наши предприятия оказались не готовыми к новым технологи­ям, – объясняет сложившуюся ситуацию Тарасова. – Раньше ткани выпускались 1,5–1,6 метра шириной, сейчас нужны 2,2–2,6 метра. А большие каретки на фабрики не входят – старые здания были при­способлены под старые станки.

– Спасибо Гайдару, – ёрничает историк-краевед Александр Се­мененко. – В 90-е годы оборотных средств не хватало, длинных кредитов на новое оборудование и обучение людей не было. Один из директоров рассказывал: хотел купить бэушный станок на Запа­де – так таможня залупила сумму, как за бомбардировщик. А Егор Тимурович сказал тогда: «Да на фиг нам эти фабрики, в Китае всё купим».

– У нас же такая огромная страна. Неужели не осталось ни од­ного предприятия, способного конкурировать по качеству ткани с Китаем, Пакистаном, Турцией?

– Ткацкие фабрики есть, – отвечает Тарасова. – Но часто они сами же и шьют. А если мы захотим купить у них ткани, то нам про­дадут лишь те, что не пользуются спросом. И по более высокой цене. Значит, конкурировать мы не сможем. И даже если найдём компанию для сотрудничества, скорее всего, производить она бу­дет только один вид ткани. А из Китая в одном контейнере можно привезти сатин, бязь, тик. Может, в России и есть достойные ткани. Но мне они не попадались. Поэтому будем работать на привозных. Технологии развиваются, мы ищем новые направления, производ­ство загружено постоянно. Так что текстильный край сохранится.

Как ни крути, исконно ивановское в большинстве изделий – толь­ко руки рабочих. Да и с этим пунктом всё совсем не просто. В ТД «Vesta» больше двухсот сотрудников. По ивановским меркам – мно­го. Рабочие – на сдельной оплате. Месячный заработок может до­стигать 40 тысяч рублей. Опять же для Иваново – очень неплохие деньги. Оплачиваются больничные и отпуска, работников возят на корпоративном автобусе. Не пустой звук здесь охрана труда, есть даже специалист по технике безопасности. Люди берут ипотеки в банках. Кредитует и сама фабрика.

– По сравнению с китайцами мы условиями избалованы, – гово­рит Тарасова. – Они там, как муравьи, с утра до вечера копошатся, весь мир обеспечивают продукцией. А я езжу по стране и только слышу: где кадры?

– Вы видели в цехах: сегодня 17 марта, а 20 процентов рабочих после праздника ещё не вышли, – дополняет Евгения Кузнецова. – Женщины в Иваново пьют больше мужчин. С такими, конечно, рас­стаёмся. Наши сотрудницы – в основном те, кому за 30. Молодёжь работать не хочет.

– Молодое поколение – это дети пульта, – продолжает Тарасо­ва. – Мы в них вкладываем душу, учим, делимся опытом. А они нас, работодателей, переключают, как программы: тяжело – пошли ис­кать более лёгкий путь. И более высокооплачиваемый.

ТЕКСТИЛЬ КАК МИССИЯ

Первое, что видит прибывающий в город на поезде путешествен­ник, – вывеска «Ивановский текстиль». В здании вокзала есть мага­зинчик, где собрано всего понемножку: одежда, постельное бельё… Но в пять утра он ещё закрыт. А в десять вечера, когда поезд воз­вращается в Москву, все пассажиры, желавшие отовариться мест­ной продукцией, это уже сделали. Ивановских тканей в обычном торговом центре не увидишь. Здесь, как и всюду: Корея, Китай, Гер­мания, Италия… Отдушина – единственный в стране музей ситца, где подробно расскажут о становлении и развитии текстильного Иваново, покажут старинные образцы хлопка, мощные английские станки ХIХ века, на которых трудились до 1987 года. И поведут на второй этаж, где ещё несколько лет назад экспонировались рари­тетные агитационные ситцы, а теперь всю площадь занял Вячеслав Зайцев. То есть его изделия. Мэтр, между прочим, выпускает по­стельное бельё Slava Zaitsev. Но не в Иваново.

– Зайцев вызывает уважение – он очень предан своему горо­ду, – оправдывает именитого земляка историк Семененко. – Этот человек мог появиться на свет только в Иваново. Но вот почему Иваново попало в поле зрения калифорнийских учёных, для меня загадка. Какова квалификация специалистов, научные подходы, цели? Какие данные они положили в основу своих исследований? В середине 90-х приговор был вынесен всей нашей стране. Но с тех пор ситуация сильно изменилась. Демография улучшается, в том числе за счёт появления в семьях второго, третьего, а иногда и четвёртого ребёнка. Да, женщин больше. Отчасти потому, что живут дольше мужчин. Но вообще-то «город невест» – это уже не про нас. Переизбыток торговых центров? Так строит-то не государство. Это частный капитал. Значит, люди хотят здесь остаться. Они вклады­вают деньги, создают рабочие места. Можно придумать технопарки, ещё что-то. Но всё упирается в осмысленную государственную по­литику. Ни один фабрикант не сможет перевернуть мир. Текстиль должен остаться брендом № 1, миссией, служением нашего города. Нельзя поднять страну без высокого смысла.

Хотелось бы, чтобы это понимали не только историки. И не толь­ко в Иваново.