Доктор экономических наук Олег Черковец
2014-08-01 00:54.
В современном мире предпринимаются многочисленные попытки (часто неудачные) создать противовесы однополярному миру, навязанному американским империализмом. Одна из них, ставшая заметной в системе международных экономических отношений, — создание БРИКС.
 |
Оно создавалось как неформальное объединение (первые буквы английских названий входящих в неё стран — Бразилия, Россия, Индия, Китай, Южная Африка — дали имя всему объединению). Учредителем БРИКС нельзя назвать какой-нибудь конкретный международный саммит, зато нередки утверждения, будто оно создано в кулуарах крупного международного банка «Голдман Сакс» в 2001 году. Первоначально в качестве «крупных развивающихся экономик» политики и политологи признавали лишь четыре страны (поначалу организация носила название БРИК), но с присоединением в 2011 году к этому объединению ЮАР оно обрело нынешнее название. Лидеры БРИКС регулярно собираются на свои встречи, принимают решения, но оценки многостороннего характера их сотрудничества и их влияния на мировую экономику пока неоднозначны.
Важнейшей характеристикой этой организации является то, что в её составе — вторая экономическая сверхдержава мира. Поэтому некоторые аналитики, говоря о планах кардинального расширения экономического сотрудничества в формате пяти стран БРИКС, небезосновательно считают, что было бы точнее называть организацию «Китай и другие». В самом деле, сегодня на долю КНР приходится свыше 15% всего мирового ВВП. Если же брать только страны БРИКС, то ВВП КНР в 4,5 раза превышает российский ВВП и в полтора раза — суммарный ВВП Бразилии, России, Индии и ЮАР. При этом Китай с каждым годом продолжает стремительно сокращать пока ещё сохраняющийся разрыв с США и оставил далеко позади остальные страны Запада, несмотря на раздающиеся то там, то тут намёки, а то и прямые надежды на падение темпов роста в Китае.
Действительно, если судить по официальному заявлению, сделанному в марте нынешнего года на сессии Всекитайского собрания народных представителей (парламента) премьером Госсовета (правительства) КНР товарищем Ли Кэцяном, в 2013 году рост ВВП страны показал самый низкий результат за последние 14 лет. Но суть в том, что такую «самокритику» западные страны могут воспринять как откровенную издёвку над ними, продолжающими находиться в глубоком кризисе: «самый низкий рост» Китая составил «всего-навсего»… 7,8%!
В то же время ВВП Германии, называемой «локомотивом европейской экономики», по итогам прошлого года вырос на величину арифметической погрешности (0,4%). Экономика Франции показала немногим лучший результат (0,9%), а экономика Италии вообще упала почти на 2%. Да и рост ВВП России на 1,3% ровно в 6 (шесть!) раз меньше китайского. А ведь в нынешнем году даже такой хилый рост может сократиться до нулевой отметки, а то и вообще смениться спадом.
Значит, то, что для социалистического Китая является «некоторым замедлением роста», для всего капиталистического мира, в том числе и для вошедших в БРИКС государств, представляет в обозримом будущем несбыточную мечту.
Если взять международную торговлю, то Китай вот уже второй год подряд занимает первое место в мире по её объёму, составившему по итогам 2013 года астрономическую величину в 4,16 триллиона долларов. Для сравнения: это почти в пять раз больше внешнеторгового оборота России. И вот ещё одно сравнение. Товарооборот Китая с Россией в 2013 году составил 93 миллиарда долларов, и КНР по-прежнему является основным торговым партнёром нашей страны. А вот для Китая такой товарооборот — ну, конечно, не капля в море, но, скажем так, всего лишь «небольшой заливчик». Судите сами: товарооборот КНР с США составил 511 миллиардов долларов, что ровно в 5,5 раза больше товарооборота с Россией. Или возьмём объём китайской торговли с Южной Кореей: 280 миллиардов долларов, что ровно втрое больше, чем с РФ.
Поэтому чисто арифметически есть определённые основания признать: дальнейшее экономическое сотрудничество в рамках БРИКС возможно только в том случае, когда это будет соответствовать стратегическим планам модернизации и повышения качества всей экономики КНР. Правда, помимо арифметики есть ещё политическая алгебра.
И с этой точки зрения, на наш взгляд, следует в комплексе рассматривать договорённости, достигнутые в ходе последнего саммита стран БРИКС в бразильском городе Форталеза, который состоялся в уходящем июле.
Во-первых, у прежде неформального объединения впервые появляются собственные формализованные финансовые институты — Новый банк развития и пул валютных резервов. Названия, согласитесь, звучат громко. Но теперь банку необходимо приобрести реальный вес в мировой экономике. А это непросто. К примеру, Новый банк развития (само название взято явно в пику Всемирному банку, находящемуся под полным контролем США) ставит задачу мобилизовать ресурсы на инфраструктурные и иные важные проекты как в самих государствах БРИКС, так и в третьих странах.
Посмотрим, какие реальные возможности у этого банка. Его планируемый общий капитал — 100 миллиардов долларов. Пока же страны БРИКС смогли внести всего 10 миллиардов долларов. Правда, при этом они взяли на себя обязательство довести свой взнос в ближайшие 7 лет минимум до 40 миллиардов долларов. Приходится заметить, что при нынешней скорости развития событий в мире такой срок может серьёзно ослабить роль БРИКС как претендента во влиятельные игроки глобального экономического процесса.
Кроме того, если не забывать, что у социалистического Китая есть не только открытые стратегические противники, но могут быть и скрытые, не желающие увидеть его лидером планеты, то у неспешности шагов БРИКС могут обнаружиться разные причины.
У Китая, по данным МВФ на конец июня 2014 года, объём золотовалютных резервов вплотную приблизился к отметке в 4 триллиона (!) долларов. Это — в 8 раз больше, чем у России. Это 80% всех золотовалютных запасов стран БРИКС вместе взятых. Да и вообще эта величина столь огромна, что ни одна самая богатая из капиталистических стран даже близко к такой отметке не приближается. Возникает естественный вопрос: неужели КНР при желании не смогла бы из такого гигантского запаса выделить хоть 40 миллиардов долларов на по-настоящему «прорывное» дело? И для этого ей, думается, не потребовалось бы семи лет. Но это если исходить из представления, что у КНР есть претензии быть единоличным хозяином положения. Однако отличие социалистического Китая от США в том и состоит, что он не может копировать их гегемонизм в организации БРИКС.
Теперь о пуле валютных резервов. Здесь взносы стран уже более реально отражают «вес» каждой из них в мировых экономике и финансах: доля КНР составляет 41 миллиард долларов, доли России, Индии и Бразилии — по 18 миллиардов у каждой, доля ЮАР — 5 миллиардов долларов. Как видим, общий капитал пула и здесь получается весьма скромным: те же 100 миллиардов долларов. Однако не будем забывать, что это — только первый шаг.
Словом, процессы, осуществляемые в набирающей обороты организации пяти «крупных развивающихся экономик», представляют важное политическое значение. Июльский саммит стран БРИКС в бразильском городе Форталеза продемонстрировал серьёзные заявки этого объединения. Понятно, что процесс их реализации столкнётся со многими проблемами, в том числе с реальными возможностями их многостороннего сотрудничества. Зато каждый их успех станет заметным вкладом в ослабление гегемонии США и их ближайших союзников.