М.В. Литвинов, cassad.net
2014-07-26 10:20 (обновление: 2014-07-28 10:18).
Несмотря на то, что впереди ещё одни выходные июля и, следовательно, не исключены те или иные изменения обстановки, можно сделать некоторые выводы. Поскольку общее наступление карателей, начавшееся сразу после завершения прекращения огня, выдохлось уже 15 июля, на текущий момент речь может идти только о выполнении ближайших тактических задач. При этом итоги июльского наступления карательного корпуса вооружённых формирований Украины в Донбассе оказались весьма не однозначны.
 |
 |
 |
Наряду с этим карателям удалось значительно продвинуться в части изоляции Горловского района сопротивления от Донецкого и Луганского, а также с оставлением ополчением Попасной и части Лисичанска нависла угроза оставления Первомайска, Стаханова и Брянки. Кроме того, каратели улучшили своё положение в части приближения своих осадных линий к Донецку и Луганску и установили устойчивую связь с Донецким аэропортом.С одной стороны карателям удалось ликвидировать два (Славянско-Краматорский и Северодонецко-Лисичанский) из шести основных районов сопротивления. Это привело к тому, что условия для концентрации сил у вооружённых формирований Украины улучшились, что при их общем численном перевесе улучшило для них оперативную обстановку.
С другой стороны не только оказалась не выполненной задача по отсечению ополчения от российской границы, а наоборот, выполнявшая это задание группировка оказалась разгромленной. Сейчас между Червонопартизанском и Дмитровкой находятся 8 опорных пунктов карателей, изолированных друг от друга, испытывающих острый недостаток всех видов снабжения. И подвергающихся постоянным огневым ударам ополчения.
Попытки деблокирования этой группировки к успеху не привели, несмотря на ввод последнего механизированного резерва карателей – батальонной тактической группы 28-й механизированной бригады, усиленной тактической группой 25-й воздушно-десантной бригады. Таким образом, примерно четверть наиболее боеспособных частей карателей (механизированных и высокомобильных десантных частей ВСУ) выведена из строя.
Принципиально важно, что потеряна большая часть из имевшейся в группировке бронетехники. Наряду с этим продолжает сохраняться изолированное положение Луганского аэропорта со связанными в нём очень значительными силами карателей (тактические группы 8-го полка СпН, 25-й воздушно-десантной бригады, 15-го горно-пехотного батальона и 80-й аэромобильной бригады).
Попытки карателей продолжить наступление 20–23 июля за счёт ввода в бой наиболее мотивированных батальонов территориальной обороны, хотя и привели к ряду тактических успехов, но сопровождались значительным ростом потерь и вызвали ряд успешных контрударов ополчения. Всё это подтвердило ослабление возможностей группировки карателей на Донбассе. Стремясь поправить ситуацию, руководство карателей в Киеве приступило к следующему этапу мобилизации.
Цели третьего этапа мобилизации.
Главной и основной причиной третьего указа о мобилизации является тот простой факт, что действие указа – единственное законное основание удерживать мобилизованных в воинских частях, поскольку ни войны, ни военного положения нет. Однако срок действия частичных мобилизаций ограничивается 45 днями (не срок призыва, а именно срок действия мобилизации). Естественно, попавшим под мобилизацию всеми правдами и неправдами навязывалось заключение контракта. Главный мотив – всё равно мобилизация, а так хоть деньги получите. Это накладывалось на отсутствие работы в стране.
Однако, интенсификация боевых действий, заставляет мобилизованных пересмотреть свои взгляды на выгодность такого предложения. А разорвать контракт в условиях отсутствия войны и военных действий дело, в сущности, вполне законное. Таким образом, с 20 июня по 24 июля 2014 года оставление военнослужащими, призванными по мобилизации, своих частей по сути и дезертирством-то не являлось. И если поначалу правовая безграмотность и прекращение огня, привели к игнорированию этой возможности, то по мере развития июльского наступления вал «дезертиров» и «пропавших без вести» стал нарастать. Дело дошло до того, что военнослужащие вооружённых формирований Украины колоннами БТР через российскую территорию стали прорываться в свои родные места, чтобы разорвать контракт и сдать военный билет.
Но у мобилизации есть и вторичные цели. Нужно отметить, что содержание мобилизационных мероприятий в этот раз значительно отличается от предыдущих мобилизаций. В ходе предыдущих мероприятий были отмобилизованы 71 воинская часть. В своей подавляющей массе это были боевые части. Не считая 6 пограничных отрядов ГПСУ, 3 резервных добровольческих батальонов и 9 воинских частей НГУ были отмобилизованы 53 воинские части ВСУ.
Из отмобилизованных воинских частей ВСУ львиную долю (29) составляют батальоны территориальной обороны. Части боевого обеспечения (инженерные, снабжения, ремонтные, связи, медико-санитарные) фактически не мобилизовались. Их деятельность заменялась деятельностью не развёрнутых кадров этих частей и аутсорсингом олигархических структур и гражданских волонтёров.
В результате боевая деятельность карателей имела вид работы коммерческой организации. С понедельника по пятницу офисные работники в погонах, широко используя аутсорсинг, собирали и подвозили ресурсы для ведения боевых действий, после чего на выходные вооружённые формирования Украины воевали.
Если ресурсы оставались, то активные боевые действия продолжались в понедельник-вторник. Любое отклонение от нормального функционирование периода мирного времени – большие единовременные потери раненными или повреждённой техникой, попытки навести мост или создать крупный опорный пункт – вызывали немедленный стопор в развитии операций. Новый этап мобилизации включает развёртывание 15 боевых частей и 44 частей обеспечения. Непрерывностью ведения операций предполагается компенсировать ослабление боевых возможностей частей, а высокие ожидаемые потери – пополнениями, эвакуацией, лечением и ремонтом.
Нужно отметить, что не развёрнутыми оказались и запасные части. Поэтому для пополнения потерь в местах постоянной дислокации осталось значительное количество строевых подразделений, из которых потери и восполнялись. Такой системе работы способствовали два фактора. Первый – у наиболее ушлых офицеров и солдат отмобилизованных частей появлялся законный повод к амбюскированию. Второй – недостаток техники для штатного развёртывания, о котором будет сказано ниже. Естественно, что в рамках ВСУ, в отличие от НГУ, организовать нормальную ротацию оказалось невозможным, да и задача так не ставилась.
Однако и нормально пополнять потери при такой системе оказалось невозможным. А потери растут – кровавые потери июля превысили потери за июнь на треть. И июль ещё далеко не кончился. Поэтому ВСУ необходимо было накачать дополнительным личным составом для замены выбывших.
Содержание и прогноз результатов третьего этапа мобилизации.
Нужно отметить, что предыдущие этапы мобилизации не позволили отмобилизовать даже все боевые части. И новый этап мобилизации здесь мало чем поможет. Конечно, ничто не может помешать и дальше развёртывать батальоны территориальной обороны, оснащённые вместо бронетехники школьными автобусами. А вот ситуация с бронетехникой такова, что полноценно не удалось отмобилизовать практически ни одну бригаду.
По штату сухопутные войска, ВМС и высокомобильные десантные силы имели на вооружении 723 танка и 2 426 единиц другой бронетехники. К ним нужно добавить 400 бронированных самоходных артиллерийских установок. Конечно, информация о том, сколько из них оказалось исправными, является большой военной тайной киевского режима. Как и то, сколько можно было реально отремонтировать. Но обращение к историческим примерам позволяет сделать довольно точную оценку, не заглядывая в секретные документы киевского режима. Нужно отдавать отчёт в том, что подавляющее большинство бронетанковой и автомобильной техники имеет возраст 23 года и более (например в НГУ из 3000 единиц техники 70% старше 30 лет). Наиболее сложно поддерживать в исправном состоянии двигатели и ходовую часть (даже если они просто хранятся).
Вот, например, свидетельство одного из очевидцев, в каком состоянии находилась техника автомобильного батальона в Крыму: «В автобате из 130 единиц колёсной техники более-менее исправны, оказались всего 9 (и то в ходе 50-км перегона пришлось три на буксир брать)». То есть единовременно исправны было только 7% техники. Конечно, это автомобильная часть, а запчасти от автотехники пользуются большим спросом на рынке, чем от бронетехники. Конечно, это кадрированная часть. Тем не менее, представление о порядке цифр исправной техники это свидетельство даёт.
В истории достаточно мало примеров, когда бы страна вступала в войну имея на вооружении практически исключительно боевую технику старше 20 лет, да ещё при довольно длительном пренебрежении вопросами её содержания. Тут не подойдёт даже опыт вступления СССР в Великую Отечественную войну.
Его боевой парк был всё-таки несколько моложе 20 лет. Раза в три. Да и в пренебрежении упрекнуть руководство СССР достаточно сложно. Однако, кое что из истории всё-таки узнать можно. Например, французский танк FT18 «Рено», был принят на вооружение французской армии в 1918 году. Парк машин насчитывал 3 177 единиц. К 1940 году в исправном состоянии находилось 832 единицы или порядка четверти парка, а свыше тысячи единиц были к этому времени окончательно списаны. Опираясь на эти цифры, можно сделать некоторые выводы. Причём эти выводы будут скорее в пользу Украины, так как французы между войнами всё-таки больше заботились о своей военной технике, а 23 года у них – это предельный возраст, в то время как на Украине 23 года – практически минимальный.
Парк бронетехники Украины, после неизбежных сокращений по ДОВСЕ составлял 4 000 танков, 5 000 БТР и БМП, 1 300 самоходных бронированных орудий. Соответственно вполне корректна будет оценка потенциала бронетехники вооружённых формирований Украины в 1 000 танков, 1 300 БТР и БМП, 350 самоходных артсистем. Однако к этой оценке стоит сделать некоторые поправки. Прежде всего, они касаются танков. Из 1300 танков Т-72 700 были проданы за рубеж. Понятно, что ценой разукомплектования остальных 600. И прежде всего это касается двигателей.
Конечно, в Т-72 можно установить двигатель украинского производства. Вот только двигатели эти Украина может производить не более десятков в месяц. И лучше их ставить в имеющиеся бронекорпуса Т-64. С Т-80 с его газотурбинным двигателем всё ещё хуже. Так что реально можно говорить о примерно 550–600 Т-64. В отношении самоходных орудий необходимо отметить, что СГ «Гвоздика» были сняты с вооружения и их ввод займёт намного больше времени, чем остальной техники.
Тот факт, что техника в базах хранения практически не пригодна для ремонта и речь должна идти о полном комплексе восстановления, особенно наглядно говорит следующий факт. База хранения в Артёмовске насчитывает несколько сотен единиц бронетехники. База находилась в тылу ополчения два с лишним месяца, регулярно подвергаясь атакам. За всё это время ни одна единица бронетехники с этой базы не была задействована в обороне базы.
Рассказы о ремонте почти 1000 единиц бронетехники, произведённых украинскими предприятиями за прошедшие 3 месяца, прекрасно укладываются в разницу между той техникой, которая была реально исправна к началу карательной операции и той техникой, которую можно восстановить за счёт внутренних ресурсов и незначительных поставок запчастей. Нужно отметить, что видео- и фотосвидетельства из района карательной операции подтверждают, что уже на текущий момент вооружённые формирования Украины широко используют разнообразные эрзац заменители бронетехники.
Таким образом, можно говорить о том, что танковые подразделения можно было за три месяца укомплектовать по штату на 80%, механизированные и высокомобильные на 55%, самоходную артиллерию на 90%. Нет ничего удивительного, что при таком положении вещей в карательной операции сумели задействовать только 12 механизированных батальонов из 25. И остальные полноценно видимо уже не задействуют – воевать им придётся с ограниченным количеством бронетехники.
Кроме того, нужно отметить, что из этого парка бронетехники выбыла довольно значительная часть. В Крыму на вооружении ВМС находилось 40 танков и 199 БМП и БТР (а всего вроде бы до 279 единиц бронетехники). По заявлению украинских СМИ 184 единицы бронетехники из состава ВМС ВСУ так и не были возвращены Россией. При этом правда, та же украинская сторона заявила, что 121 единица бронетехники была ей всё-таки передана до 27 мая.
Эта информация загадочна, так как цифры между собой не стыкуются. Видимо от трёх до семи десятков бронетехники были переданы Россией Украине, о чём есть официальные документы. А вот потом на Украине они были потеряны. И кто-то на Украине их видимо нашёл. Ничего удивительного для страны, в которой произошёл распад государственности. Впрочем, существуют инсинуации о том, что с 27 мая по 17 июня украинской стороне было передана вся бронетехника из Крыма. Возможно, что и она потерялась.
Можно столь же уверенно списать с баланса вооружённых формирований Украины технику 3 механизированных, 2 аэромобильных, 1 танкового батальона и 1 самоходного дивизиона артиллерии, которые были разбиты у российской границы. В результате оснащённость бронетехникой механизированных батальонов карателей упадёт до уровня батальонов высокомобильных десантных сил – с 42 ББМ до 22 ББМ. И нарастить эти цифры будет очень сложно.
Так как техника не только будет продолжать нести боевые потери, а ещё и эксплуатироваться на предельных режимах экипажами, подготовка которых далеко ниже нормы. Большим успехом для украинской промышленности будет не допустить дальнейшего сокращения парка боеготовой бронетехники. С поставками техники из-за рубежа тоже есть определённые проблемы. Прежде всего из-за того, что парк основной украинской бронетехники уникален – Т-64 и БМП-2 не числятся в больших количествах в армиях НАТО. А там где есть не основные для украинской армии системы – Т-72 и БМП-1, они очень сильно отличаются от базовых советских образцов. Так что сохранить поставки в тайне будет исключительно сложно.
Использование результатов мобилизации.
После завершения мобилизационных мероприятий третьего этапа у Украины будет не более 38 пехотных батальонов с ограниченным количеством бронетехники. К ним можно добавить 29 батальонов территориальной обороны без бронетехники и тяжёлого оружия. Для их поддержки будет иметься не более 50 рот танков (по 10 машин), 14 дивизионов самоходных гаубиц (калибра 122-152мм), 1 дивизион самоходных орудий «Нона» (по 18 единиц).
В дополнении к ним может быть развёрнуто 10 дивизионов РСЗО «Град» (по 18 установок), 3 дивизиона РСЗО «Ураган» и «Смерч», 2 дивизиона «Пион» и «Гиацинт» (по 12 единиц). Оценить состояние буксируемой артиллерии сложнее. Однако нужно учитывать, что при полном развёртывании кадров двух артиллерийских бригад больше, чем десять дивизионов, вряд ли появится. Итого порядка 690 стволов полевой и пусковых установок реактивной артиллерии.
Описанные выше возможности ВСУ являются предельными и, совершенно очевидно, не будут достигнуты сразу после публикации очередного указа о мобилизации. Наоборот. Такая публикация станет только начальной точкой данных мероприятий. Описанный выше уровень будет достигнут не ранее, чем через месяц, как показывает опыт предыдущих мобилизационных мероприятий на Украине. В ближайшее же время основным источником поддержания боевых возможностей карательного корпуса будет ввод в боевую линию батальонов территориальной обороны.
На сегодняшний день в бой уже брошено 5 территориальных батальонов (12-й «Киев» и 24-й «Айдар» севернее Луганска, 34-й «Кировоград-2» и 39-й «Днипро-2» севернее Донецка, 5-й «Прикарпатье» в районе Амвросиевки). Кроме того, оккупационную службу несут ещё минимум 6 батальонов (9-й «Винница» на юге Донецкой области, 40-й «Кривбасс» на западе Донецкой области, 10-й, 13-й, 15-й, 22-й на севере ЛНР).
По плотности оккупационных войск на севере ЛНР есть основания полагать, что количество батальонов территориальной обороны, несущих оккупационную службу на территории ДНР значительно больше двух и скорее всего 6–8, с учётом необходимости оккупации района Славянск–Краматорск–Артёмовск. Кроме того, оккупация района Рубежное–Лисичанск–Северодонецк потребует не менее двух батальонов, а район Попасная–Первомайск–Стаханов–Брянка ещё двух. После этих мероприятий в распоряжении киевских властей останется не более 10 батальонов территориальной обороны.
Нужно отметить, что батальоны территориальной обороны обеспечивают оккупацию не одни. По факту эти формирования в населённые пункты не входят – так как немедленно растворятся в местном населении. Они охраняют блокпосты, окружающие районные центры и собственные базы. Но даже на них личный состав ВСУ перемешан с формированиями НГУ. В основном для этого используются сводные подразделения специализированных моторизованных военизированных частей милиции.
Соотношение их составляет примерно взвод НГУ на роту ВСУ. Общая численность этих формирований НГУ в зоне карательной операции примерно 3 000 человек или около 100 взводов. В отличие от ВСУ они подвергаются регулярной ротации (полтора месяца), получают неплохую заработную плату и льготы. Они выполняют функцию обеспечения внутренней устойчивости блокпостов и гарнизонов ВСУ. Внешняя устойчивость обеспечивается в основном укреплениями и отдельными единицами лёгкой бронетехники всё тех же НГУ. Нужно отметить, что НГУ обеспечивают не только устойчивость оккупационных сил. По тому же принципу эти формирования действуют в составе блокпостов на боевой линии.
Непосредственно в городских населённых пунктах оккупационный порядок обеспечивают батальоны МВД специального назначения. Всего их сформировано 27 батальонов и 5 рот со штатным составом 5 660 человек. И хотя сейчас они не укомплектованы, есть основания полагать, что третий этап мобилизации позволит им набрать штатную численность. Информации о ротации данных подразделений на текущий момент нет, да и условия их службы на текущий момент достаточно комфортны, чтобы требовать такой ротации.
Впрочем, не исключена ротация целыми подразделениями. На текущий момент известно о направлении в зону карательной операции 12 батальонов и 1 роты из числа этих формирований. Это довольно известные названия: «Азов», «Артёмовск», «Шахтёрск», «Днипро-1», «Шторм», «Луганск», «Киевщина», «Слобожанщина», «Киев-1», «Харьков-1», «Чернигов», «Николаев» и рота «Харьков-2». Эти подразделения тесно взаимодействуют со спецподразделениями СБУ на оккупированной территории. Встретить их на фронте маловероятно (они туда совершенно не стремятся), а чтобы разгромить, надо всё-таки проводить партизанские рейды в занятые карателями города. Хотя бы так, как в Лисичанске.
Боевыми подразделениями НГУ являются резервные добровольческие батальоны (числом три), первый из которых сейчас по ротации выведен на отдых. Третий резервный батальон НГУ был сформирован из кадров 25-го батальона территориальной обороны «Донбасс». Теперь в ВСУ такого батальона нет, есть только рота «Донбасс» в составе 24-го батальона территориальной обороны «Айдар». Новый 25-й батальон территориальной обороны сформирован в Киевской области и называется «Киевская Русь». Кроме трёх резервных батальонов активные боевые действия на фронте ведут тактические группы из состава СпН НГУ численностью до 200 человек каждая. Ротация их осуществляется регулярно с периодом полтора месяца, поэтому из общее одновременное число на фронте не превышает 7.
Непосредственно же в боевой линии находятся 32 пехотных батальона, 25 танковых рот, 15 дивизионов ствольной артиллерии, 7 дивизионов РСЗО «Град», 5 дивизионов тяжёлой артиллерии и до 30 отдельных рот разведки и специального назначения общей численностью по штату до 35 000 человек с тылами. А с учётом понесённых потерь и дезертирства не более 30 000. Их распределение на фронте на текущий момент таково:
– Севернее и западнее Луганска – 7 пехотных батальонов со средствами усиления;
– Луганский аэропорт – 3 пехотных батальона со средствами усиления;
– между Червонопартизанском и Дьяково – остатки 5 пехотных батальонов со средствами усиления;
– от Мариновки до Старобешево – 4 пехотных батальона со средствами усиления;
– западнее и севернее Донецка – 5 пехотных батальонов со средствами усиления;
– вокруг Горловки – 3 пехотных батальона со средствами усиления;
– в районе Попасная–Лисичанск–Северодонецк–Красный Лиман–Ямполь – 5 пехотных батальонов со средствами усиления.
По мере развития боёв в зоне плотной городской застройки батальонные тактические группы будут использоваться всё реже. Наиболее распространённы будут ротные тактические группы, причём со значительным усилением танками. Однако задача управления от этого не упрощается, а наоборот, усложняется.
Так как прочного успеха можно будет достигать только координированными действиями нескольких таких групп, разведывательных подразделений и нескольких батарей – дивизионов разнородных артиллерийских средств. То есть задача уровня штаба бригады, а не штаба батальона. Пока же усилия карателей будут направлены на вытеснение слабых подразделений ополчения с отдельных позиций с целью избежать связывания своих сил длительной осадой таких позиций. Батальонные же тактические группы могут быть задействованы при расчленении коммуникаций ополчения на направлениях:
– Первомайск–Стаханов–Алчевск;
– Алчевск–Зоринск–Дебальцево–Енакиево;
– Харцызск–Шахтёрск–Торез–Снежное;
– Антрацит–Ровеньки–Свердловск;
– при отсечении Краснодона от Луганска.
Воспрепятствовать операциям такого рода может только поражение, понесённое карателями при штурме одного или нескольких перечисленных городов. Чтобы это произошло, в каждом случае необходимо рискнуть группировкой ополчения общей численностью до 500 человек, имеющих в своём составе 50–60 подготовленных гранатомётчиков и на вооружении порядка 20 комплексов тяжёлого вооружения пехоты (ПТРК, ПЗРК, АГС, крупнокалиберные пулемёты и ротные миномёты).