«Накопительная пенсия – надёжная защита или рисковый актив?». Мнение эксперта

Куликова Татьяна Юрьевна, к.ф.-м.н., Помощник депутата Государственной Думы (Комитет по финансовому рынку)
2015-06-10 11:11.

Как известно, в апреле этого года Правительство РФ в очередной раз приняло решение сохранить накопительный компонент в рамках государственной пенсионной системы, несмотря на неудовлетворительные результаты инвестирования пенсионных накоплений. Напомню, что за весь период существования обязательной накопительной пенсии (с 2002 года) средняя доходность инвестирования пенсионных накоплений заметно отставала от темпов инфляции. А результаты за 2014 год просто удручающие. Средняя доходность, полученная негосударственными пенсионными фондами (НПФ) от инвестирования пенсионных накоплений в 2014 году составила 4,9% (при годовой инфляции 11.4%). При этом минимальная доходность, которую показали НПФ, – 0,2%, максимальная – 52% (этот результат был у одного из небольших фондов, который инвестировал в валюту[1]). А среди крупных НПФ лучший результат составляет[2] 11.1%, что хоть и ненамного, но также не дотягивает до уровня инфляции. У ВЭБа результаты ещё скромнее – 2.7%.

 

 

 

Однако у сторонников сохранения обязательной накопительной пенсии есть ответный аргумент: инвестировать пенсионные накопления с хорошей доходностью мешали слишком жёсткие требования регулятора (ЦБ) к инструментам, разрешённым для инвестирования пенсионных накоплений. Поэтому, как утверждается, планируемая регулятором либерализация этих требований позволит в корне изменить ситуацию: фонды смогут увеличить свои инвестиции в акции, инфраструктурные облигации и другие высокодоходные инструменты. А что касается риска, присущего таким «неконсервативным» инвестициям, то на это ответ простой – система гарантирования пенсионных накоплений. Но давайте разберёмся, что в действительности гарантирует эта система и насколько она устраняет риск потери пенсионных накоплений.

Законом о гарантировании пенсионных накоплений[3] предусмотрена двухуровневая система гарантирования: во-первых, объём накоплений гарантирует сам страховщик (т.е. пенсионный фонд, в который вы перевели ваши накопления, – НПФ или ПФР), и, во-вторых (в случае дефолта страховщика), – государство в лице Агентства по страхованию вкладов (АСВ).

Страховщик гарантирует всем будущим пенсионерам не только величину взносов[4] в номинале, но и прибыль от их инвестирования по итогам пятилетних периодов (отсчитываемых от момента, когда будущий пенсионер вступил в этот фонд). То есть, сумма накоплений, гарантируемая самим страховщиком, считается так: сумма всех поступающих взносов плюс финансовый результат по итогам каждого пятилетнего периода, если он положительный.

Такая гарантия защищает будущего пенсионера от рыночного риска, т.е. риска получения убытка при инвестировании средств пенсионных накоплений. Однако при этом остаётся риск банкротства фонда. На этот случай и предусмотрена гарантия от государства. Но эта гарантия распространяется только на суммарную величину взносов в номинале (т.е. без индексации по инфляции), и никакая ранее полученная прибыль в сумму государственной гарантии не входит. Таким образом, взносы будущего пенсионера, особенно сделанные в начале трудовой карьеры, при российских уровнях инфляции за 30–35 лет обесценятся почти полностью. Следовательно, в случае банкротства пенсионного фонда государственная гарантия пенсионных накоплений будет означать, что человек накопительную пенсию получит, но при этом она может быть очень маленькой. В нашей недавней статье[5] приведён такой расчёт: взнос в тысячу рублей, сделанный за 35 лет до назначения накопительной пенсии, при инфляции 6% в год даёт добавку к ежемесячной пенсии в размере 66 копеек в постоянных ценах (а инфляция в России в среднем гораздо выше, чем 6%).

Таким образом, система гарантирования пенсионных накоплений почти ничего не гарантирует; по сути это просто удачный пиар-приём, призванный внедрить в сознание общества мысль, что пенсионные накопления столь же надёжно защищены государством, как и банковские вклады. При этом «забывается», что ситуация с банковскими вкладами отличается кардинально: сроки вкладов редко превышают 1–2 года, так что влияние инфляции на них гораздо менее существенно.

Мне возразят: банкротство НПФ – крайне маловероятное событие, поскольку в результате акционирования НПФов они стали более прозрачными, ужесточились требования по раскрытию информации и риск-менеджменту, и в целом надзор со стороны ЦБ за отраслью становится всё более строгим и эффективным. Действительно, такие позитивные изменения есть, но они, к сожалению, не исключают возможности банкротства фонда – ни в результате реализации рыночных рисков (убытки от инвестирования накоплений по итогам пятилетнего периода, которые фонд обязан принять на себя), ни в результате злоупотреблений. Вспомним, сколько банков лишилось лицензий за последние два года, а ведь надзор за банками со стороны ЦБ существенно жёстче.

Но даже если фонд инвестирует накопления честно и эффективно, возможны ситуации, когда он обанкротится, – из-за так называемой актуарной несбалансированности. Например, в такой ситуации могут оказаться фонды, в которых большинство застрахованных лиц – женщины. Поясним это подробнее[6].

Дело в том, в России среднестатистический срок дожития (т.е. ожидаемая продолжительность жизни людей, достигших пенсионного возраста) у женщин гораздо выше, чем у мужчин – соответственно 24 года и 16 лет. При этом для расчёта размера обязательной накопительной пенсии используется так называемый нормативный срок дожития, т.е. законодательно установленное значение этого параметра. Сейчас это 19 лет для обоих полов, и планируется, что этот показатель будет постепенно увеличиваться до фактического значения общего срока дожития – 22 года, оставаясь при этом единым для обоих полов.

Использование разных нормативных сроков дожития для мужчин и женщин привело бы к социально-неприемлемым последствиям. Дело в том, что в этой ситуации при одинаковом объёме накоплений мужчине назначалась бы накопительная пенсия в полтора раза выше, чем женщине. Кроме того, у женщин и объём накоплений в среднем ниже из-за более низких зарплат и периодов ухода за ребёнком; так что в итоге женщины получали бы накопительную пенсию в среднем как минимум вдвое ниже мужчин.

Таким образом, пенсия всем будет назначаться из расчёта периода выплат 22 года, а если у фонда большинство клиентов – женщины, то фактический период выплат в среднем будет составлять 24 года, так что в итоге в выплатном резерве фонда не хватит денег на выплату уже назначенных пенсий.

Итак, мы видим, что накопительную пенсию более правильно рассматривать как рисковый актив, а не как надёжную защиту от бедности в старости: при удачном инвестировании ваших накоплений фондом она может стать существенной добавкой к пенсии страховой, но при неудачном инвестировании (т.е. когда фонд по каждому 5-летнему периоду получает очень низкую доходность от инвестирования накоплений) или при банкротстве фонда эта добавка будет почти незаметной.

Таким образом, нельзя рассчитывать на заметный вклад накопительной пенсии в общее пенсионное обеспечение будущего пенсионера. Значит, независимо от существования накопительной составляющей, страховая пенсия, взятая отдельно, должна быть достаточной для обеспечения социально-приемлемого уровня жизни пенсионера. А иначе, отвлекая средства на формирование накопительной пенсии (а это 6 процентных пунктов из общего тарифа в 22%), мы «рискуем необходимым ради возможности получить избыточное». Такому элементу не место в государственной пенсионной системе, которая (повторяю) должна обеспечить социально-приемлемый минимум каждому пенсионеру и при этом величина пенсии должна зависеть от трудового вклада человека, а не от воли случая.

А что касается накопительной пенсии в добровольном формате, то она действительно нужна и полезна – она даст возможность более комфортной жизни в старости для тех, кто не хочет довольствоваться тем, что даёт государственная страховая система. По сути пенсионные накопления – это ещё один инструмент для формирования сбережений – как, например, банковский депозит или портфель акций, – только он специфически настроен на долгосрочные сбережения, и в этом его большое достоинство как для человека, так и для экономики в целом. Поэтому этот инструмент следует целенаправленно развивать, но, подчеркну ещё раз, – исключительно на добровольной основе.

Куликова Татьяна Юрьевна, к.ф.-м.н.

Помощник депутата Государственной Думы (Комитет по финансовому рынку)

[6] Т.Ю.Куликова, «Проблема гендерных различий для накопительной пенсии» // za-nauku.ru, 27.03.2015