km.ru
2015-08-18 15:18.
Лидер КПРФ рассказал KM.RU подробности финансовой катастрофы, обрушившейся на Россию.
 |
 |
|
Зюганов
Геннадий Андреевич Председатель ЦК КПРФ,
руководитель фракции
КПРФ в Госдуме ФС РФ
|
17 августа 1998 года в России грянул дефолт, который стал своеобразным итогом лихих 90-х.
Он, по сути, стал событием, разделившим историю реформ на два периода: до и после. Даже самым радикальным либералам пришлось признать, что «так жить нельзя».
Финансовая катастрофа привела к серьёзной коррекции экономического курса властей, ключевые посты в правительстве заняли люди, которых ассоциировали с лево-патриотической оппозицией.
Геннадий Зюганов в эксклюзивном интервью KM.RU вспоминает детали тех событий.
Сидит маленький человек, вжавшись в большое кресло
– Уже весной 1998 года стало ясно, что финансовая система неизбежно рухнет, и такой прогноз даже был опубликован. В мае, выступая в Думе, я сказал, что в любом случае осенью, в начале осени дефолт произойдёт, и необходимо принимать срочные меры.
Тут как зашумели! Как зашикали! Как закричали! Однако в июле стало очевидно, что финансы загорелись, что идёт пожар, и я за несколько недель до дефолта позвонил Кириенко. Говорю ему, что хотел бы срочно встретиться.
Он согласился, я приехал: вижу, сидит маленький человек, вжавшись в большое кресло. Я ему тогда сказал о положении в финансовой системе. Ельцин отдыхал в то время, но утверждал, что всё контролирует, а ситуация явно выходила из-под контроля.
Вот-вот всё обвалится, и надо срочно собрать влиятельных людей и принять ряд исчерпывающих мер. Он согласился, бросились искать этих людей: президента – нет, председателя Центробанка – тоже, на месте был его заместитель Алексашенко, министр финансов отсутствует. Все отдыхают.
Они приняли решение, на мой взгляд, абсолютно преступное
И вот Кириенко собрал своих соратников, по-моему, Чубайса, Гайдара, Задорнова. Кроме них были ещё представители МВФ, и они приняли решение, на мой взгляд, абсолютно преступное для той поры: не платить ни своим, ни чужим. Об этом решении объявили ночью, все ломанулись забирать из банков последние крохи, и финансовая система сначала заклинила, а потом и вовсе взорвалась.
На следующий день я пришёл на работу, и тут мне звонит Ельцин. С ним я не разговаривал с момента расстрела Парламента, тогда у нас во дворе бой был: одни пришли расправляться со мной, вторые с ним, погиб консьерж.
И вот звонок от Ельцина, и он, даже не поздоровавшись, сразу задаёт вопрос: «Что будем делать?». Я ему отвечаю: «К вечеру в Москве будет 400 тысяч безработных, молодых людей, которых вы разорили. Они потеряли свои сбережения, и нужно срочно собраться и принять решения, а иначе начнут отбирать деньги с оружием в руках. Страна свесила ноги в пропасть».
Ельцин прислушался, мы собрались в Кремле, и я уговаривал Примакова пойти в премьеры. Он тогда сказал, что без Маслюкова не пойдёт. Беседовали и с Геращенко, и после долгих консультаций они втроём согласились оттаскивать страну от пропасти.
Три человека смогли потушить финансовый пожар за месяц
Золотовалютных резервов тогда было около 6–7 млрд, а баррель нефти стоил 12–15 долларов. В сентябре 1998 года нечем было платить бюджетникам: денег не было ни на пенсии, ни на стипендии, ни на зарплаты. Вот до какого состояния Ельцин с гайдарами и чубайсами довёл финансы и экономику.
Но три человека – Примаков, Маслюков, Геращенко – смогли потушить финансовый пожар за месяц. Они поступили с точностью до наоборот по сравнению с советами МВФ. Те рекомендовали отпустить цены на энергоносители, а новая команда жёстко сказала нефтекоролям, что открутят им головы, если они цены повысят.
Далее – МВФ хотел бы отменить регулирование банковской системы, а Примаков и его соратники сказали банкирам отчитываться по кассе и утром, и вечером так, чтобы не перегоняли деньги в чужие банки чужих стран.
И третий момент: они пригласили всех деловых людей вместе сформировать производственные программы. За восемь месяцев работы Примакова, Маслюкова и Геращенко промышленность дала прибавку в 24%.