И.И. Никитчук
2014-04-11 10:52.
Президент, как известно, поставил задачу написать новый учебник по истории России, включая и ее новейшую часть. Трудно что-либо возразить против такой инициативы. Действительно, ученая братия «историков» демократического разлива в многотомных изданиях так изобразила эту саму историю России, особенно советского периода, что, кроме ругательных слов, больше ничего произнести невозможно. Вероятно, и у Президента сложилось такое же впечатление, если он нашел время ознакомиться хотя бы с одним подобным «шедевром». Можно предположить, что именно от прочитанного и родилось то самое решение В.Путина.
 |
| Никитчук Иван Игнатьевич |
Нет сомнения, что «историки» возьмут под козырёк и попытаются что-то сочинить. Но что? Ведь добросовестный историк должен излагать исторические факты, опираясь, в первую очередь, на соответствующие архивные документы. И хотя, например, советский период истории страны завершился не так давно, оказывается, полной уверенности в том, что в архивах лежат подлинные исторические документы, вовсе нет. Весьма велика вероятность, что даже тот самый добросовестный историк, который намерен быть объективным, сам того не желая, может исказить исторические факты, используя архивные фальшивки.
Подтверждение тому может служить признание одного из сотрудников спецслужб России, участвовавшего в подделке, фальсификации документов, относящихся к советской эпохе. Вот это письмо, которое было направлено одному из депутатов Государственной Думы:
«Уважаемый…!
В 1991 году,, сразу после т.н. «августовского путча», я был сотрудником созданной на базе хозяйственного управления при Управлении делами АдминистрацииПрезидента РСФСР «службы безопасности», которая подчинялась, с одной стороны бывшему заместителю управляющего делами ЦК КПСС Лещинскому Валентину Борисовичу, который являлся в указанный период времени заместителем председателя правительственной комиссии по передаче партийного имущества с баланса ЦК КПСС на баланс Администрации Президента РСФСР, с другой стороны «служба» замыкалась на начальника ХОЗУ УД Президента РСФСР Прошина Юрия Александровича. В штате ХОЗУ Управления делами Президента РСФСР «служба» не прописывалась. Ее деятельность регламентировалась несколькими секретными положениями, согласованными с руководством Администрации и Главного управления охраны Президента СССР. На самом же деле «служба» состояла, в основном, из действующих сотрудников Комитета государственной безопасности СССР. В число ее руководителей входил действующий начальник Главного управления военной контрразведки (3-го гл.упр.) КГБ СССР вице-адмирал Жардецкий Александр Владиславович. Вместе с ним на старой площади появилась группа старших советников, в которую входили старшие и высшие офицеры органов государственной безопасности СССР.
Штаб «службы» располагался в 5 подъезде бывшего здания ЦК КПСС с концаавгуста 1991 года до ноября того же года. Кабинеты руководителей службы были оснащены всеми видами оперативной и правительственной связи. С ноября 1991 г. «служба» переместилась, на правительственную резиденцию в дом отдыха «Нагорное», в Химках, а через год переехала на Брежневскую дачу в Заречье. И в Химках, и в Заречье кабинеты руководителей были оснащены всеми видами оперативной и правительственной связи.
Охрана бывших объектов ЦК КПСС и Управления делами являлась своеобразным прикрытием специфической деятельности, которой занималась «служба» на самом деле. Вне штата «службы» существовал т.н. «особый сектор», который занимался «изготовлением» нового варианта современной истории, под заказ представителей политических властей того периода времени, к чему я непосредственно был причастен. Этот «сектор» располагался в недоступном месте, под охраной военнослужащих, как я уже пояснял, в д/о «Нагорное». Под «особый сектор» была выделена дача №4, а участвующие в проекте сотрудники жили на охраняемой территории в спальных корпусах. Первоначально в проекте было задействовано около 15 человек. В нашем распоряжении находилисьдесятки томов архивных документов 30-х и 40-х годов для того, чтобы мы понимали, каким образом и по каким правилам осуществлялось делопроизводство в органах НКВД-НКГБ СССР и в ЦК ВКП (б). Среди нас были криминалисты из средней школы милиции ГУВД Московского горисполкома, историки и машинистки. На дачу привозили большое количество пишущих машинок образца 30-х годов. Курсанты военного училища им. Верховного Совета РСФСР (нынешнее Мос.ВОКУ) приводили их в рабочее состояние. Из непонятных фондов извлекали множество (сотни) пустых бланков, выполненных типографским способом на старой бумаге, от Ленинского — совнаркомовского до решения Политбюро ЦК ВКП (б) 40-х, 50-х годов. Среди них были бланки НКВД, НГКБ, ВЧК, Верховного Совета СССР, ОГПУ, бланки решения «троек». В распоряжении «сектора» имелись сотни штампов вх. и исх. нумерации по делопроизводству тех времен и печати органов НКГБ, ЦК, печати имперских властей гитлеровской Германии и многое другое. Работа «сектора» была систематизированной и необыкновенно продуктивной. Все делалось «ради одного единственного экземпляра», который не должен был отличаться от тех, которые издавались в 30-е, 40-е годы. При этом при изготовлении такого «единственного экз.» портилось огромное кол-во бланков и старой бумаги. За сутки изготавливалось примерно по 15-20 страниц «архивных» документов.
Машинистки печатали первичный текст, с приготовленных текстовых форм, которые привозили наши «шефы» со Старой Площади, «специалисты» в соседних кабинетах расписывались за Сталина, Берия, Кагановича, Молотова, Гитлера и пр. известных исторических персонажей. За период нахождения в Химках сотрудниками «особого сектора» было изготовлено более 200 томов документов 20-х — 30-х и 40-х годов. При этом тома прошнуровывались, пронумеровывались, составлялась опись документов. На обложках папок, в основном имелся один и тот же логотип «спецфонд» ЦК ВКП(б) или ЦК КПСС. Готовую продукцию отвозили, насколько я знаю, на Старую Площадь.
К руководству «службы» приезжали легко узнаваемые люди — Гавриил Попов, Полторанин, Гайдар, руководитель Росархивов Рудольф Пехоя, Волкогонов и прочие.
Нами были изготовлены формуляры о нахождении на излечении «пациента №1» Владимира Ульянова-Ленина в подмосковных Горках. В нашем распоряжении были подлинные образцы ленинских архивов, изъятые из института Марксизма-Ленинизма. Нами было изготовлено множество рапортов охраны, врачей, психиатров и докладные записки Сталину о состоянии здоровьяЛенина. При изучении вновь созданных документов становилось явным, что нахождение психически больного Ленина на лечении в Горках делилось на несколько этапов: когда Ленин был еще внешне здоров, мог писать и говорить, затем, когда он стал заговариваться,но мог еще печатать и писать, при этом его писанина ежедневно изымалась, опечатывалась и направлялась в Кремль, затем, когда он перестал разговаривать, вместо этого мычал и издавал разные звуки, а Крупская была его переводчицей. Специалистами «сектора» детально описывался каждый день истории болезни «вождя»со всеми подробностями. Материалы о Ленине изготавливались в такой «творческой» атмосфере, что лично мне казалось, что я был напрямую причастен ко всем этим событиям. Ленин во всех этих материалах представлялся полным идиотом с диагнозом: «обширное поражение мозга сифилитиком».
Наряду с этими документы были изготовлены дела с перепиской между органами НКВД и ЦК ВКП (б) в период 1938-1941 годов. Она занимала десятки томов. Параллельную работу, насколько мне это было известно, проводили военные в недрах ГРУ ГШ ВС.
Были изготовлены материалы о сотрудничестве органов НКВД и германского гестапо, а также документы о расстреле польских офицеров в лагерях для военнопленных на территории Украинской и Белорусской ССР.
Было изготовлено более 15 экз. разных вариантов договора НКВ-гестапо.
Часть документов я сумел сохранить. Некоторые бесценные экземпляры должны были быть уничтожены из-за того, что исполнители переборщили с количеством резолюций и согласований, или «лепили» печати, где непопадя.
Подписи и резолюции, которые стоят на документах из дела о сотрудничестве НКВД-гестапо, идентичны тем, что стоят на документах о расстреле польских офицеров. В частности подпись Л.П. Берия выполнена при помощи клише, одним и тем же способом.
Я знаю, что Вы, ув…., занимаетесь вопросами исследования некоторых исторических документов, касающихся расстрела бывших польских офицеров. Часть документов опубликована на интернет-сайтах, в частности письмо наркома внутренних дел СССР от 5 марта 1940 года. У меня не вызывает никаких сомнений в том, что подпись Л.П. Берия под документом от 5 марта 1940 года произведена в нашей лаборатории в начале 1992 года. В качестве достоверности своих слов я прилагаю к письму печати и клише подписей Берия и Сталина, которые мне удалось сохранить. Эти подписи ничем не отличаются от той, которая стоит на документе от 5 марта 1920 года. Кроме того, резолюция «За И.Сталин» выполнена сотрудниками лаборатории. В качестве примера я прилагаю бланк НКГБ 40-го года с аналогичной резолюцией и оставшиеся у меня страницы текстов с подписями Л.П. Берия, выполненные в лаборатории, которые идентичны с документом от 5 марта 1940 года.
В ноябре 1991 года «служба» переехала в пос. Заречье и расположилась на брежневской даче и в комендатуре 9 управления КГБ. Штат «особого сектора» увеличился в несколько раз.
Изготовляемые документы «внедрялись»в государственные архивы при соучастии в проекте должностных лиц Администрации и руководителей архивных служб.
Эта «служба» была, может быть, одной из секретных организаций, по своей сущности, в указанный период времени. В то голодное и нестабильное время, работники «службы» еженедельно обеспечивались спецпайками в столовой Управления делами и лечились в ЦКБ. Сейчас, по прошествии стольких лет, об этом не принято вспоминать, но когдая в книгах Дмитрия Волкогонова и других известных политиков вижу документы, которые изготавливались в нашей лаборатории, причем, известные политики и писатели то и дело ссылаются на них, мне становиться, с одной стороны смешно, с другой стороны грустно. К примеру, взять книгу Волкогонова из цикла «Всемирной истории в лицах» «Сталин», книга II, Вожди, 1998 года выпуска, после 64-й стр. имеется вставка фотодокументов,-документ от 1 апреля 1941 годаза п/п Тимошенко и Жукова — фальшивка, далее: документ от 16 августа 1941 года на имя Сталина — с его резолюцией — фальшивка, дальше вообще грубая работа, — на документах от 21.09.1941 годаи 17 ноября 1941 года – две подписиСталина на разных документах выполнены абсолютно зеркально идентично.
Я прилагаю также сохранившийся у меня том «архивных» документов, который создан в целях легализации единственного документа, находящегося среди страниц дела — докладной записки за подписью Жукова и Тимошенко о необходимости начать военные действия против Германии в апреле 1941 года.
С уважением, сотрудник «особого сектора»….»
Вот так «делается» история! Следуя результатам деятельности «демократических летописцев» наших детей и внуков будут учить и вдалбливать в голову, что это советские солдаты расстреляли польских офицеров в Катыни, что Сталин и Берия – палачи, что КПСС – преступная организация, что Сталин и Гитлер – это одно и то же, что это СССР повинен в развязывании второй мировой войны и т.д., и т.п.
Тем не менее, уверен, что, несмотря на все ухищрения негодяев, вряд ли кому-то удастся заслонить враньем героическую советскую эпоху, ее исторические успехи и победы.