По страницам газеты «Правда», Арсений Замостьянов
2014-02-21 11:23.
21 февраля исполняется 110 лет со дня рождения выдающегося управленца (без слова «менеджер» мы как-нибудь обойдёмся!) в истории нашей страны, великого созидателя и патриота СССР Алексея Николаевича Косыгина.
 |
Он родом из революции. Когда на Петроград наступала армия Юденича, токарь с завода «Лесснер» Николай Ильич Косыгин и его пятнадцатилетний сын Алексей записались добровольцами в Красную Армию. Служили в одной части. Рыли траншеи на Пулковских высотах, отбивали атаки белых. Отстояли красный Петроград!
Революционные традиции навсегда стали для него святыми. Обычно сосредоточенный и даже хмурый, он улыбался на всю страну в дни советских праздников, стоя на трибуне ленинского Мавзолея. Прикалывал на строгое пальто красный бант и ликовал вместе с трудящимися, с которыми жил одной судьбой — судьбой народного государства.
Алексей Николаевич Косыгин известен как образец редкого профессионала в исполнительной власти. Теперь либералы, рассуждая о «путинской стабильности», говорят, что нынешним нефтяным благополучием мы обязаны реформам девяностых, приватизации, «шоковой терапии». Смешно! Как будто не «на карандаше» Косыгина были Самотлор, Уренгой, энергосистемы и военные предприятия — всё то, что сегодня пополняет бюджет пошатнувшейся России.
Хватка Косыгина особенно пригодилась и на главных рубежах фронтового тыла в Великую Отечественную, и в период противостояния сверхдержав, когда Председатель Совета Министров СССР играл ведущую роль во внешней политике…
Вместе со Сталиным
1 января 1939 года глава исполкома Ленсовета А.Н. Косыгин не отдыхал на горнолыжном курорте, не развлекался со звёздами шоу-бизнеса. Начинался обыкновенный рабочий день, и его срочно вызвали в Москву. В одном купе с ним ехал артист ленинградского Пушкинского театра Николай Черкасов. Он галантно поздравил Косыгина: уже видел «Правду», где был опубликован указ о назначении ленинградца наркомом текстильной промышленности СССР. Сам Алексей Николаевич убедится в этом только на вокзале в Москве, когда купит и прочитает газету. С поста наркома Косыгин начинает свою сорокалетнюю работу в союзном правительстве. На XVIII съезде ВКП(б) делегат А.Н. Косыгин был избран членом ЦК. Это был ещё один важный момент в его судьбе: молодого наркома оценил Сталин.
Суровое предвоенное время требовало людей энергичных, отважных, преданных Родине. Иногда нападение Гитлера на громадный Советский Союз представляют чуть ли не как безумную авантюру. При этом забывается, что ни в Германии, ни в Великобритании, ни в США не верили в крепость Советского государства. Казалось, что «сталинская империя», отягощённая послереволюционными противоречиями, рухнет под ударами извне, как это произошло с Российской империей в Первую мировую. Казалось, что после первого же удара немецких войск централизованная Россия исчезнет, единой экономики не будет…
Для молодых наркомов наступило время проверки на прочность. В первые часы войны Косыгина назначают заместителем председателя Совета по эвакуации при правительстве СССР. Он работал решительно и самоотверженно. Успевал всюду. Однажды, возвращаясь из прифронтового Харькова в Москву на автомобиле, Косыгин чуть не угодил к немцам. Враг наступал. «Цепь эвакопунктов протянулась на тысячи километров — от прифронтовых железнодорожных станций юга и запада страны до Восточной Сибири, Казахстана, Средней Азии», — писал Косыгин. До первой фронтовой зимы удалось эвакуировать 1523 предприятия! В невероятном напряжении трагических первых месяцев Великой Отечественной заводы планомерно переезжали на восток и с колёс начинали работу, необходимую фронту.
Роковой осенью 1941-го, когда многие ведомства оказались в эвакуации, Косыгин работал рядом со Сталиным, а значит, работал за десятерых. Каждую минуту он доказывал: в дни битвы за Москву страна не потеряла управляемости.
Он занимался и обеспечением Красной Армии сапёрными и инженерными средствами — быстро наладить это производство было вроде бы неподъёмной задачей. В армии имя Косыгина стало синонимом надёжности. Офицеры и генералы верили в Косыгина, в его неутомимость и профессионализм. Много лет спустя Хрущёв вспоминал не без зависти: Сталин видел в Косыгине будущего премьера…
В конце августа 1941-го в Ленинград вылетела комиссия во главе с Молотовым: Маленков, Берия, Косыгин… В районе Мги попали под бомбёжку. В беседе с Даниилом Граниным Косыгин вспоминал: «Вышли из вагона, укрылись в кювете, впереди зарево, горят станция, склады, посёлок. Пути разбиты. Сидим. Я говорю Кузнецову — пойдём посмотрим, что делается впереди. Пошли. Кое-где ремонтники появились, еле шевелятся. Стоит какой-то состав. Часовые. Мы к ним: что за эшелон? Красноармеец матом нас шуганул. Представляете — наркома и меня, заместителя Председателя Совнаркома! — Он благодушно удивился. — Мы потребовали вызвать командира эшелона».
Они всё-таки добрались до Ленинграда. Встретились со Ждановым, с Ворошиловым. Они должны были ответить на вопрос: можно ли удержать город? И надо было решить, оставлять ли Ворошилова на посту командующего. Косыгин инспектировал предприятия. Когда комиссия отбыла в Москву, Алексей Николаевич остался в Ленинграде. Сталин поручил ему организовать эвакуацию ленинградских предприятий и специалистов. А ещё нужно было эвакуировать детей. Скоро весь Советский Союз узнает слово, от которого до сих пор веет холодом, — блокада.
Первое января 1942-го. Недолгий отдых в кинозале. И опять — новогоднее назначение, ключевое в судьбе Косыгина, который вошёл в историю Великой Отечественной прежде всего как уполномоченный Государственного Комитета Обороны в блокадном Ленинграде. Эта миссия Косыгина была поистине героической. В осаждённом городе оставались свыше двух миллионов жителей. За январь умерли больше 80 тысяч. Косыгину предстояло организовать работу ледовой трассы через Ладожское озеро и вывезти из города полмиллиона человек.
Прибыв в Ленинград, он немедленно занялся Дорогой жизни. Из Москвы доставили 40 автобусов и 200 грузовиков, загруженных продовольствием и запчастями. Ещё 260 грузовиков обещали прислать из Горького и Ярославля. Каждое колесо — на счету. Машин не хватало. Изголодавшихся, больных людей поездом подвозили к Ладоге, а там — по ледовой дороге в автобусах и открытых грузовиках переправляли на восточный берег озера. Здесь работали пункты питания, дежурили медики. Не раз на эвакопункте Косыгин подходил к людям, помогал ослабевшим, подбадривал. Желал доброго пути и предупреждал, что дорожный паёк следует экономить. Дальше — холодные вагоны спасительного поезда и … на восток, на восток…
Он выстрадал эту дорогу, ночуя в холодных пристанционных избах, под угрозой обстрела. И старания уполномоченного ГКО не пропали даром: к февралю Дорога жизни превратилась в образцовое хозяйство, спасительное для родного Косыгину города. На ледовой дороге работали двадцать тысяч человек — героев, которые сменяли убитых и раненых, продолжая великое дело снабжения блокадного Ленинграда и эвакуации ленинградцев. Как-то в леденящую стужу на оцепеневшей дороге Алексей Николаевич возле одного из домиков, оборудованных для регулировщика и санчасти, встретил эшелон с раненными при бомбёжке ленинградцами. Метель занесла пути, и трассу расчищали. Уже стемнело, а уполномоченный ГКО с утра ничего не ел. Его ждали неотложные дела, нужно было спешить, но он на минутку остановился в избе, чтобы перекусить. Булка хлеба (по-ленинградски — именно булка, а не батон) да вскипячённый здесь же чай — вот и весь обед. Но, услышав стон раненых женщин, он приказал отдать хлеб им — весь, до последней крошки — и первым по ещё не вполне готовой дороге умчался к своим бесконечным заботам.
Ленинградцы и сейчас помнят, как Алексей Николаевич спас мальчика, которого все уже считали мёртвым. Он нашёл его среди коченевших трупов и заметил: мизинец ребёнка шевелится, подрагивает. Человек, привыкший внимательно относиться к цифрам и к любой работе, оказался спасительно внимательным и к маленькому человеку… Мальчик остался жив, его спасли. Алексей Николаевич лично проследил за лечением спасённого ребёнка, а потом, после войны, когда можно было покрасоваться подвигом перед телекамерами, никогда публично не вспоминал об этом. Дух саморекламы чужд серьёзным трудягам. Сделано — и забыто. К чему хвастать?
Премьер
Журнал «Ньюсуик» в 1964 году представлял американским читателям кремлёвского премьера: «Косыгин — новый тип советского руководителя, не столько идеолог, сколько практик… Человек такого типа мог бы возглавлять крупную корпорацию вроде «Форда» или «Дженерал моторс», но не кажется способным руководить политической партией. Он, возможно, будет рассматривать проблемы с точки зрения фактов, прагматически и логически… Косыгин поднялся наверх главным образом благодаря своей абсолютной преданности любому делу, которым он занимался, начиная с работы на ленинградской текстильной фабрике… Пристрастие Косыгина к логике будет, несомненно, полезно для русской экономики…».
К тому времени стало ясно: мобилизационная экономика, позволившая нашей стране сделать индустриальный рывок перед войной и выстоять в годы фронтовых испытаний, себя исчерпывает. Нужны новые методы. Косыгин отлично понимал, что строительство социализма — это постоянная эволюция, а не закостеневшая схоластика.
И тут сказались его политические корни. Ведь он — сталинский нарком, из тех самых «кадров, которые решали всё». А Сталин, неуклонно выполняя стратегические задачи, гибко менял тактику.
Трактовки косыгинской реформы в современных условиях, как правило, переходят в пропаганду капиталистической системы. За последние годы представители власти и журналисты, близкие к власти, выработали приёмы присваивания советского прошлого, советских побед. Невозможно отмахнуться от Сталина и Королёва, от Гагарина и Жукова. В этом списке выдающихся сынов Отечества навсегда останется и Косыгин. Но как трактуют его идеологи нынешнего декоративного патриотизма? Они рассказывают о высоком профессионализме премьера, не упоминая о его партийных корнях. Косыгин (как и Сталин) сегодня востребован в искалеченном виде. Ведь и Сталина ныне подчас одобряют, но… только как государственника, патриота. А ни в коем случае не как строителя социализма и борца за коммунизм! Хотя ведь это самое главное — и для понимания стратегии Генерального секретаря, и для понимания общества, которое формировало таких наркомов, как Косыгин.
«Посмотрите, в нём же нет ничего коммунистического!», — радостно говорят они, указывая на миф о Косыгине, который сами же и придумали. По их мнению, экономическая реформа становилась новым нэпом, за которым должен был последовать переход к капитализму.
Признаем, что реформа была сложным, неоднозначным явлением, которое сегодня, как и тогда, оценивается по-разному, но приведённые выше измышления ничего общего не имеют с планами Косыгина. Его задача — повысить производительность труда, поднять уровень жизни людей, ликвидировать дефицит товаров народного потребления. Для этого вводили механизмы материальной заинтересованности. А то, что не всё удалось, как задумывалось, — это другой вопрос…
В 1965 году предприятия одно за другим переводили на рельсы эксперимента. Их работу отныне оценивали не по произведённой продукции, не по валу, а по продукции реализованной и её стоимости. Новые предприятия на несколько лет освобождались от платежей. Участник того эксперимента В.К. Гусев — тогдашний главный инженер Энгельсского комбината химического волокна — пишет: «Стало выгодно улучшать уже имеющееся оборудование. Причина простая: плата за модернизированный станок или усовершенствованную машину оставалась прежней, а продукции (денег) они приносили больше. Предприятиям было разрешено создавать фонды развития производства».
Реформатор должен учитывать хитрости директоров, которые были готовы перевыполнять заниженные планы. Косыгин пытался сделать выгодным напряжённый план, чтобы руководители предприятий были заинтересованы в работе на пределе сил и со строгой экономией.
Нередко приходится слышать такую трактовку экономической реформы: Косыгин-де намеревался десоциализировать Советский Союз, сломать пресловутую «командно-административную систему», но партократы, напуганные «пражской весной» 1968-го, реформу свернули и придушили. Это подслеповатый штамп, факты говорят о куда более сложной расстановке сил и обстоятельств. Над реформой Косыгин начал работать ещё при Хрущёве. Но сразу после его отставки занялся ликвидацией чудесатых хрущёвских экономических нововведений. Борьба с реликтами «волюнтаризма» занимала значительное место в косыгинской реформе первых трёх лет после отставки Хрущёва. Наконец от экспериментов Косыгин перешёл к более масштабным мерам.
Старт реформы объявили на сентябрьском пленуме 1965-го. Речь Косыгина кремлёвский зал слушал во все уши и аплодировал вполне искренне, неформально. Пленум принял постановление «Об улучшении управления промышленностью, совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленного производства» — первый официальный документ реформы. Таких постановлений ЦК и Совмина в ближайшем будущем будет немало. Активный период реформы завершился в 1969-м постановлением «О совершенствовании планирования и капитального строительства и об усилении экономического стимулирования строительного производства».
Что же потом — реформу придушили? Да нет, экономика развивалась с учётом достижений «золотой пятилетки». Просто реформа не радикализировалась, как этого хотелось бы страстным поклонникам леди «частная собственность»… К 1969 году на косыгинскую систему планирования перешло большинство предприятий СССР, дававших 77 процентов промышленной продукции. Чего же больше? Реформа, как и было запланировано, завершилась вместе с очень успешной пятилеткой.
А потом, в 1977-м, в новой Конституции появилась статья, закрепившая наработки реформы: «Руководство экономикой осуществляется на основе государственных планов экономического и социального развития, с учётом отраслевого и территориального принципов, при сочетании централизованного управления с хозяйственной самостоятельностью и инициативой предприятий, объединений и других организаций. При этом активно используются хозяйственный расчёт, прибыль, себестоимость, другие экономические рычаги и стимулы».
Предприятия, оставаясь под контролем Совмина и Госплана, получили возможности для маневра, для самостоятельной экономической деятельности. А для людей это — кооперативные квартиры (и предприятия нередко оплачивали паи сотрудников), дома отдыха, детские учреждения, дополнительные доходы в виде премий. Косыгину удалось реализовать очень важную реформу без шоковой терапии. Реформа не ударила по кошелькам! Уровень жизни в 1965—1969 годах повышался. Об этом невыгодно вспоминать тем, кто создаёт миф о несостоявшейся реформе Косыгина.
Смешно говорить, что СССР в то время мог бы пойти по «китайскому пути». Несопоставим уровень развития тогдашнего СССР и КНР! Да если бы не горбачёвское предательство, ни о каком «китайском пути» сегодня не говорили бы. Косыгин подготовил страну к новому рывку, к успешной экономической экспансии. И китайских контрастов в уровне жизни и развития он бы не потерпел: сглаживание таких перекосов было его постоянной заботой. В стране при Косыгине не было миллиардеров и обездоленных. Зато система просвещения работала по-социалистически: не на «хозяев» с их быстро меняющимися интересами, а на стратегию. И даже скептически настроенные к советской системе зарубежные эксперты признавали высокий профессионализм «технарей» косыгинского времени. Это преимущество за последние 25 лет мы потеряли.
В честность Косыгина поверил Сталин, поручавший ему, кроме прочего, и антикоррупционные начинания. С нечистоплотностью да и с простой нескромностью чиновников Алексей Николаевич не мирился. Не любил даже банальных подарков.
В 2014 году это — первое, что удивляет многих при знакомстве с жизнью могущественного Предсовмина. Дескать, почему? Но можно спросить и так: а почему его современники — рабочие, инженеры, учёные — создали в суровых краях «энергетическую империю»? Без гастарбайтеров и почти без иностранных технологий. Сами создали! Почему сегодня это невозможно? Да по той же причине, по которой Косыгин был кристально честен. В СССР собственность на средства производства была государственной, общенародной. Смысла не было обкрадывать себя, своих внуков, так же, как сегодня нет смысла работать самоотверженно. Большой и малый бизнес и государство, которое покровительствует господам предпринимателям, — сегодня «вся королевская рать» учит людей одному: подлому ловкачеству. И не ждите иного от буржуазного общества.
О бережливости Косыгина ходили легенды. Академик Борис Черток вспоминал, как трудно было отчитываться перед Алексеем Николаевичем руководителям космической отрасли, самых амбициозных наших проектов… Косыгина интересовал каждый человеко-час, каждый автомобиль: а эффективно ли используются ресурсы? Любимчиков у него не было, скидок не делал никому.
Против Солженицына
Служба свела главного инженера страны и с главным антисоветчиком. На одной из хрущёвских встреч с интеллигенцией А.И. Солженицын записал: «…И в какой-то особой удручённо-ослиной позе, не разделяя этого сборища и не касаясь его, сидел Косыгин. Глава правительства — сам был здесь раб безысходный, комический, хотя ждали его дела поважнее… Косыгин сидит, всё так же уныло ссунувшись плечьми между рук, показывая, что он тут ни при чём, не участвует, такой глупостью он не стал бы заниматься».
Пройдёт несколько лет, Косыгин прочитает «Пир победителей». Пьеса возмутит Алексея Николаевича: такой клеветы на самое святое, на Победу, он не мог снести. О советской ратной славе Солженицын умел рассуждать только ёрнически.
Наконец, в 1973 году на стол Председателя Совета Министров СССР легли увесистые тома «Архипелага ГУЛАГ». И снова — жестокие строки о Великой Отечественной, прославление власовцев и бандеровцев… Немало откровенной лжи, клеветы. Великий педант Косыгин с ужасом вчитывался в солженицынскую цифирь: как ловко этот писатель подменяет документ своей пылкой фантазией!
На заседании Политбюро, посвящённом солженицынскому вопросу, Косыгин был настроен решительнее всех. Он уже видел в Солженицыне врага, который готов без сожаления разрушить всё то, что страна выстрадала и построила за шесть советских десятилетий: «Несколько лет Солженицын пытается хозяйничать в умах нашего народа. Мы его как-то боимся трогать, а между тем все наши действия в отношении Солженицына народ приветствовал бы. Если говорить об общественном мнении, которое создастся за рубежом, то нам надо рассуждать так: где будет меньше вреда — или мы его разоблачим, осудим и посадим, или мы будем ждать ещё несколько месяцев, потом выселим в другую страну. Я думаю, что для нас будет меньше издержки, если мы поступим сейчас в отношении него решительно и осудим по советским законам. Очевидно, статьи о Солженицыне в газетах надо дать, но серьёзные. Солженицын куплен буржуазными компаниями, агентствами и работает на них. Книга Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ» — это махровое антисоветское произведение. Я беседовал с тов. Андроповым по этому вопросу… Я за то, чтобы попытаться тов. Андропову прозондировать в капиталистических странах вопрос, какая из них может его принять. Но, с другой стороны, нам нечего бояться применить к Солженицыну суровые меры советского правосудия…»
Косыгин защищал свой выбор семнадцатого года, защищал память миллионов павших за Советскую Родину в священной войне, о которой Солженицын писал с презрением. В начале девяностых уничтожили систему просвещения, прекратили строить социализм, затоптали советскую идеологию. И что в итоге? Даже Солженицын остался недоволен результатами. Развеяли по ветру те ценности, которые оберегал Косыгин. Всё равно нам придётся возвращаться на дорогу здравого смысла, но нелегко это будет, потому что 25 лет назад мы не сумели защитить социализм от человеческих пороков, таких, как алчность и эгоизм, от клеветников, от внешнеполитических противников.
Дипломат
Как не вспомнить внешнеполитический триумф, вошедший в славную историю российской дипломатии. Январь 1966 года, Ташкент, урегулирование индийско-пакистанского конфликта, перераставшего в страшную войну. Несколько месяцев Косыгин готовил эту встречу, предлагая конфликтующим сторонам пойти друг другу навстречу под гарантии советского премьера. И вот Айюб Хан и Шастри протягивают друг другу руки, а наш Алексей Николаевич смотрит на них, как радушный хозяин, примиривший гостей. В трудных переговорах с лидерами воюющих стран Косыгину пригодилась выдержка военных лет. Он ставил рекорды по марафонским беседам и действовал до тех пор, пока не добивался своего.
В ходе переговоров Косыгин выделил вопросы, по которым Пакистан и Индия зашли в тупик неразрешимых разногласий. Советский Предсовмина предложил отложить рассмотрение этих проблем, но договариваться там, где точки соприкосновения есть. Этот принцип, отразивший здоровый рационализм Косыгина-управленца, и привёл переговоры к успеху. Война была предотвращена: 10 января Шастри и Айюб Хан подписали Ташкентскую декларацию. С тех пор отношения Пакистана и Индии не стали безоблачными, но войны, большой войны, на пороге которой стояла Азия, не произошло. Посредником великого азиатского примирения стал он, А.Н. Косыгин, — не карьерный дипломат, но государственный муж, привыкший к ответственности.
Будем помнить о той ташкентской встрече: даже в истории великих держав случаи подобного успеха в примирении народов нечасты. Многолетние безуспешные старания американской дипломатии не привели к миру ни в Персидском заливе, ни на Балканах. В истории современной России подобных дипломатических успехов также не было. Может быть, мало учились у Косыгина? В этой внешнеполитической истории на авансцену вышел человек, познавший цену миру на Дороге жизни, а роль компромисса — в ходе восстановления разрушенной советской промышленности.
Косыгин — выдающийся дипломат сталинской школы. Вот вспоминает нынешний вице-президент США Байден: «Я хорошо запомнил его колючий взгляд, когда он начал говорить… Косыгин предложил: «Давайте договоримся о двух условиях, сенатор. Я говорю от имени СССР. Вы говорите от имени США. Я говорю, потом вы, и больше никто. Второе. Вы — молодой человек. Когда я был молодым, моя работа была столь же важной, как ваша. Она заключалась в снабжении продовольствием Ленинграда во время немецкой блокады». Война, блокадный Ленинград… Как бы ни храбрился Байден, он понял, что перед ним — легенда. Потому и помнит назубок тот разговор даже тридцать пять лет спустя.
На протяжении пятнадцати лет Косыгин проводил самые тяжёлые переговоры в кризисных ситуациях: Шестидневная война на Ближнем Востоке, Вьетнам, Китай, Афганистан — во всех случаях самым эффективным переговорщиком оказался именно он. И Хо Ши Мин, и Мао Цзэдун, и Линдон Джонсон, и Тэтчер — все ощущали: перед ними — представитель великой державы, за плечами которого десятилетия побед.
Память
Исторический образ останется в народной памяти. Там и юный петроградский красноармеец Алексей Косыгин. И энергичный помощник Сталина в годы войны, который бросил курить в День Победы, потому что почувствовал, что нечеловеческое напряжение спало. И выдающийся глава правительства в истории нашей страны, у которого на контроле огромное хозяйство великой народной державы. Он доказал, что социализм — это развитие, динамика, это достаток в семьях трудящихся и просвещение для всех.
История Советского Союза немыслима без Косыгина, как и его судьба неотделима от социалистической идеи. Его невозможно представить себе в кругу имитаторов бурной деятельности и ловких коррупционеров, которые прикрывают свои делишки трепотнёй про модернизацию. В правительстве трутней и краснобаев нет места профессионалам. И со старых портретов Косыгин смотрит на всё это с презрением и суровой укоризной.